Иван-царевич и серый волк В XIX — начале XX в. в Москве было популярно зрелище — травля волка. На Ходынку, где она проходила, являлись посмотреть на преследование волков и заядлые охотники, просто любопытствующие, ставили деньги на то, сколько времени продержится волк, останется ли в живых.
продолжение Вот как описывал это действо очевидец тех событий: «По кругу ходят охотники в характерных костюмах, разъезжают «доезжачие», похлопывая арапниками и держа на сворах борзых, которые так и рвутся, так и кипят, чуя близкого врага. А враг этот — смелый хищник русских лесов — серый волк, не в лесу ждет погони, не по опушке путает свой след… Нет. Сидит он в ящике, заморенный, запуганный, забитый… Публика заволновалась — высадили первого волка. Заметались собаки на сворах, подобрались борзятники. Поджимая хвост, приседая на все ноги, как подседная лошадь, волк, понукаемый арапниками, выскочил из ящика и пугливо, по-заячьи озираясь, пошел по кругу. «Ату его!» — неистово крикнул кто-то, и собак спустили. Вырвалась сытая стая борзых и сразу налетела на опешившего волка. «Ату его! Ату!» — раздались голоса охотников, и волк заметался под зубами остервенелых собак, не успев пробежать и десяти саженей. Охотники помогали собакам арапниками и кинжалами…». Все шло, как заведено, пока не появлялась некая девица Алена по прозвищу Волчья Заря. О том, кто она и откуда, ходили только слухи, никто достоверно не знал о ней ничего. Но все знали, что стоит ей придти, как вся кровавая потеха пойдет наперекосяк. Собаки поджимали хвосты и не желали более кидаться на волка, либо начинали ссориться, остервенело кидаться друг на друга, забыв о лесном хищнике. А Алена при этом лишь загадочно улыбалась, глядя на сумятицу, и незаметно покидала Ходынку. А бывало и того хуже: затравленный, изнуренный волк не убегал, а вдруг сам кидался на собак. Да так бешено и яростно, что свора обращалась в бегство. Распоров глотки у нескольких борзых, зверь перемахивал через ограждение и уносился прочь. Бросались за ним в погоню, да кони под охотниками шалели: поднимались на дыбы, топтались на месте, хрипели и ржали от страха. Испуганная публика поспешно покидала Ходынку. Лишь Алена Волчья Заря громко хохотала, так что людям становилось еще страшней. Стали устроители волчьей травли думать-гадать, как бы отвадить Алену. Подсылали к ней городовых, но тем не к чему было придраться. Наняли однажды ходынскую шпану, чтобы напугать девицу, — тоже не помогло. Едва подступились к ней босяки, взглянула на них Волчья Заря и прошептала: — До чего же вы ненавидите друг друга, лихие удальцы! Сколько ж вы кровушки пустили — даже землица не может впитать ее!.. И после этих слов выхватили босяки из карманов кастеты и свинчаки и давай ни с того ни с сего друг другу кровь пускать. Да так остервенело, что и впрямь образовалась лужа. Указали на Алену известному карманнику: пусть, дескать, обчистит ее и отобьет охоту появляться на Ходынке. Запустил щипач руку в карман Аленина тулупчика да тут же и взвыл от боли. Отскочил, глянул на пальцы, а они все в крови, будто волчьими клыками распороты. Призвали тогда на помощь одну пресненскую ведьму, но даже та не смогла одолеть Алену. Увидела ее в толпе зрителей Волчья Заря и сама подошла к старухе. — На, тебе, бабушка, неразменную, необроненную монетку. Серебро очистит твои помыслы. Теперь лишь добро творить сможешь… Глянула ведьма на серебряную монетку и аж затряслась от негодования. Хотела вышвырнуть ее, да монетка словно припечаталась к ладони. Так и ушла старуха восвояси. А Волчья Заря лишь посмеивалась над устроителями волчьей погони. И покатилась тогда по Ходынке молва: да Алена — сама ведьма! По ночам превращается в волчицу, сводит с ума борзых собак и пугает охотничьих коней. Кончилось терпение у хозяев псарен и устроителей представлений. Собралась их большая толпа и отправились они к Калужской заставе искать дом Алены. Решили спалить гнездо колдуньи — волчьей защитницы. Отыскали дом и подожгли со всех концов. Только Алены там не оказалось. Возникла она вдруг позади толпы поджигателей. — Не поможет вам этот огонь. Скоро волком завоет вся Русь! А вы и до этого не доживете! Сказала так Алена Волчья Заря да и скрылась в переулочках-закоулочках Калужской заставы. С тех пор ни на Ходынке, ни в других местах Москвы ее никто не видел. Кровавое увеселение и вправду вскоре запретили. А что стало с поджигателями — никто не знает. Дошел слух до наших дней, будто художник Виктор Михайлович Васнецов несколько раз переделывал свою, уже готовую картину «Иван-царевич на сером волке». Что-то не нравилось ему в лице царской невесты на картине. Когда наконец Васнецов завершил свою работу, знающие люди заахали, зашептали: — Да это же Алена Волчья Заря!.. Спрашивали об этом у художника, но Васнецов лишь грустно отмалчивался или переводил разговор на другую тему…